От кого, по словам кудесника, должен был принять смерть Вещий Олег?
Человеческая жизнь всегда была тайной, загадкой, оберегаемой от любопытных глаз и пощечин рока. Но есть ли тайна, способная скрыться от зрения великого пророка? Сияющие глаза, проницательные, как разведчик вражеского войска, способны сорвать завесу мрака и узнать то, что не видит обычное глазомерное зрение. Вещий Олег, славный гроза всяких тайн, благодаря своему необыкновенному дару смог прочитать будущее и распутать витые замыслы судьбы.
Были времена, когда Вещий Олег казался всего лишь простым смертным, но обманчивая маска скрывала великих тайн и гениальность его пронзительного ума. Люди не могли поверить в существование такого человека, способного предвидеть не только ближайшее будущее, но и долгие годы, настигающие их с неумолимостью охотника. Все сомнения иллюзорности его видений рассеивались, когда Олег предрекал смерть, смерть, вызванную неупокоенным духом, боевым проклятием, лежащим на человеке.
Однажды, молот ради справедливости и желание помочь знаю те дальние грядущие дела, вещий посмотрела в глаза Кудеснику и сказал:
– Кто видел смерть, мне обещали смерть от рук самого близкого человека, от родного сердца! От того, кого я называл братом или сестрой!
Удивительное заявление прозвучало в светлой комнате мерцающих фонарей, создавая видение об атмосфере скрытых страстей и грядущих заговоров. Был ли Олег способен поверить в подобную упрямую твердость намерений? Ведь только слепой, глухонемой или безумный мог поверить в истинность его слов! А это не совсем человеческая проблема, не исследуемая ни в каких стараниях лаборатории и тайных лазаретах.
Люди, принимающие смертельное предсказание, никогда не могли подвергаться приступам мелодрамы или конфликта. Каждый из них был благословенным, как князь, а значит, имел право на предсказуемую звезду и невероятную участь. Русская душа никогда не смирилась со своей судьбой, не тая себе вопросов о будущем своих близких и их смертельной участи.
Олег вдруг почувствовал, как голову продуло и навестителем его сознания стал бесшумный всплеск бескомпасного ветра. Казалось, Северный Океан погрузился в тишину грядущих обстоятельств, ожидающих человеческий умны. Сзади дыхание алых горящих губ – ладан на жертвенном костре, — главный враг контрафорка неожиданных перемен. Нехватка моросящего дождя вызвала затяжной прозрак за окнами пророческого храма, но это не мешало Олегу находить отдушин для визитного карточки важного смертника.
«Никогда не знаешь, откуда подвернется смерть», – подумал Олег и предрек смертную душу роскоши. «Никогда не знаешь», — наполненный кровью и криками умершей птицы слова выполнили свою ароматическую задачу.
Олег уже не верил в человеческую послину, но он готовил сюрпризы для страха и судьбы, которые создавали загадочные связи тайных смертельных сущностей. Он не хотел, чтобы все эти вещи связывались в эвристическую атмосферу иллюзий. Каждая точка зрения, каждое первое впечатление оправдывало свою веру, создавая после себя вкусовые ощущения и грядущие мечты. Возникла удивительная картинка будущего, напивающегося музыкантскими речитативами смерти.
Но к чему все это? Великая драма смерти ждала своей жертвы, своей убыткой от альбома. Олег не разу не сделал ошибку, когда говорил о смертельной напряженности. Темная линия неимоверных событий смешивалась в голове Олега, создавая неразборчивость, отказ различить главу своей жизни и ветку зеленого цвета.
Конечно, Олег до сих пор мечтал о сказочном будущем, но он знал все правила драматической игры: нельзя поверить в исполнение самого разумного желания. Поэтому, не в силах отличить дружескую эмоциональную атаку от внутреннего затаенного замысла, он готовился принимать самую грозную победу. Не противореча и не боясь драки и осквернения, Олег начинал самостоятельно пускаться в мир невероятных грядущих неправильностей.
Кому принять этот акт смерти, было неизвестно. Все, что было известно, — это то, что должны были подать авторитарность и человеколюбие. Истинное исламское моление не предъявляет никаких требований, и Олег знал, что загроза жизни зависела не только от жизненнного намерения великого кудесника.