Тысяча девятьсот тридцать второй год был годом перемен для города Москва. Старые здания были снесены, новые построены, улицы были переименованы, а жители это только приветствовали. Но город оставался по-прежнему городом контрастов, где бедность и богатство граничили друг с другом, где старинные каменные улочки сливались с новыми широкими проспектами.
Именно в этом году, в один из ярких деней осени, произошло событие, которое оставило яркий след в сердце каждого москвича. На улице Патриарших Прудов, где столкнулись разное настроение и эпохи, произошло короткое искусственное недоразумение. Здесь точно также, как и на остальных улицах Москвы, гремели троллейбусы, такси и трамваи, которые были основными средствами передвижения в те времена.
Именно на одном из этих трамваев ехал Берлиоз, уважаемый писатель и главный редактор литературного журнала «Москва», который являлся излюбленным местом для молодых писателей и поэтов. В то время этот журнал был живым олицетворением культурной элиты столицы, и его редакторы часто бывали центром внимания.
Берлиоз, сидя на спинке мягкого синего сиденья, провоцировал яростные столкновения и странные эпизоды. И теперь, ровно через несколько минут, он должен был выйти на улицу Кутузовский проспект, где находилась его редакция. Но почему-то трамвай не двигался. Он внимательно посмотрел в окно и увидел, что трамвай стоит на площади Пушкинской, и это было странно, потому что он был в полном отдалении от своего пункта назначения.
Старый кондуктор Александр Сергеевич, известный своим хорошим сердцем и безупречными манерами, подошел к Берлиозу и объяснил ему, что эта трамвайная линия была временно изменена из-за ремонтных работ, и трамваи отправлялись по совершенно новому маршруту. Берлиозу было трудно понять, почему о ремошенных работах не было объявлено заранее, и почему ни у кого не было прав мурмыканть о смене маршрута.
«Мы едем по новому маршруту номер 302», — сказал кондуктор, ожидая реакции писателя. Когда Берлиоз услышал эту цифру, ему стало не по себе, потому что это была проклятая цифра 302, о которой он слышал несколько дней назад. Эта цифра постоянно преследовала его, возникала в его снах и предвещала несчастье.
«Но, — сказал Берлиоз, — мой пункт назначения находится на Кутузовском проспекте, а новый маршрут ведет совсем в другом направлении».
«Извините, — сказал кондуктор с огорченным выражением лица. — Это временное изменение. Вскоре все вернется к нормальному маршруту».
Между тем, трамвай почти пуст, и только Берлиоз и несколько других пассажиров продолжали покидать трамвай и двигаться по новому маршруту. Берлиоз был насторожен, но не хотел видеть во всем этом предзнаменования. Он уселся на заднем сиденье, погрузившись в свои мысли и пытаясь вынести из головы эти неуместные предчувствия.
Через некоторое время, трамвай сделал остановку на Площади Революции. Берлиоз опустил главу на подлокотник и расслабился, но его покой был нарушен громким взрывом. Все, кто находился в этом трамвае, были потрясены и испуганы. Вокруг летели осколки, а на заднем сиденье, где только что сидел Берлиоз, оказалась голова.
Трамвай остановился, и люди выбежали на улицу в панике. Полиция искоренно прибежала и начала расследование. Берлиоза уже не было среди них. Он исчез вместе с головой, и никто не знал, что писатель предчувствовал свою смерть на этом проклятом трамвае.
Таков был маршрут трамвая номер 302, который отрезал голову Берлиозу. Он пронесся по улицам Патриарших Прудов, Комсомольской, сделал остановку на площади Пушкинской, а затем проехал Площадь Революции. В этот судьбоносный момент, когда трамвай остановился, случился взрыв, и Берлиоз стал жертвой. Это было страшное событие, которое отозвалось в душе каждого москвича. Никто не знал, что произошло с трамваем после этого инцидента, но теперь эта цифра 302 стала символом смерти и ужаса для многих жителей Москвы. Теперь ни один житель не садился на трамвай номер 302 без тревоги и беспокойства.