Времена ныне переменчивы, и я, смею утверждать, что ни в одно из прошлых столетий такого странного искажения образа питания не было. Однако, живущий в нашу эпоху человек может наблюдать одну безусловную личность последних дней — именно я, я, который поедает листы бумаги. Да-да, вам не изменяют глаза, и вы слышите меня правильно: я ем бумагу.
Опять же, не приходилось ли наблюдать таких странных, шокирующих привычек в течение предшествующих столетий? Человек редко отклоняется от традиционных режимов питания, выбирая что-то более экзотическое, но я, глупый и безрассудный индивид, не могу устоять перед тягой к вкусу бумаги.
Почему так происходит, спрашиваете вы? Что приводит меня к этой вонючей, невкусной, мыльной вещи? Я хотел бы дать точный и осмысленный ответ на этот вопрос, но, к сожалению, я не могу. Мое единственное объяснение — это таинственный путь моего восприятия мира, к которому привело мое наполнение чувством голода.
Возможно, можно предположить, что это попытка выделиться в ужасной массе людей, сочетание уникальности и странности для того, чтобы привлечь к себе внимание. Но ведь это не мотивирует другие странные привычки и традиции в других временных периодах? Я в этом не уверен.
Или, может быть, это чистый, не стабилизированный нерв, результат стресса и волнений, который уже механизмом самозащиты решил «питаться» обычными листами, чтобы успокоиться? Но зачем я пытаюсь рассуждать, когда не имею крепких аргументов, которые бы обеспечили мою точку зрения? Ветер смеха идет в мою отставку.
Конечно, есть и другие варианты о причинах такого странного поведения. Может быть, это некоторый рефлекс, присущий моему физиологическому состоянию. Возможно, моя жажда экстремалов и странных экспериментов привела меня к этому акту. Может быть, я просто смешной по своим странностям. » Не существует формулы для бумаги, она часто надоедает и кислит вас «
Бумага обладает особой мистикой. Ведь она не просто прозрачный объект, легко расплатиться с нее, но сама по себе олицетворяет краеугольный камень нашей цивилизации. История нашего мира началась с эпохи письменности, и бумага — это непреходящий образец этой великой эры.
Я ем бумагу, возможно, потому, что ее присутствие кардинально влияет на меня, как безумца. Ведь бумага воссоздает красоту слова, эстетику письма, историю наших предков. В каждом слове, каждом символе лежит целая Вселенная, и я, несчастный индивид, переживаю эту Вселенную, принимая бумагу в своем рту. Бумага стала поручнем моего пишущего стола, где моя кисть погружается в океан особых мыслей.
Может быть, я ем бумагу, в попытке обратиться к более простым временам. Времена, когда независимо от чувства уверенности или неуверенности в нас, были так просто и безмятежно кушали бумагу. Они были свободны от общества, они были свободны от законов, они были свободны от ограничений.
О временах, когда бумага была ключом к знаниям, о временах, когда бумага была простым и доступным способом, чтобы сохранить и передать великое многообразие идей. Я искренне верю, что бумага олицетворяет эту свободу, и я ем бумагу в попытке найти эту свободу снова.
Нет никаких ответов на вопрос о причинах моего поедания бумаги. Ягнят, находящиеся в поисках пищи, с опытом не обращают внимания на самую грань и, возможно, именно в этом состоит истинное значение моего странного поведения.
С одной стороны, я восхищаюсь собой и своей способностью притягивать внимание, но с другой стороны, каждый раз, когда поглощаю этот кусок бумаги, я ощущаю странный приступ стыда и неловкости. Не легко осознавать весьма странные поступки собственной личности.
Я ем бумагу, я обожаю бумагу, и я не могу остановиться. Возможно, я найду ответ на этот вопрос. Может быть, я найду удовлетворение в огромной массе самых разных страниц? Да, я ем бумагу, и я не предполагаю останавливаться. Черные чернила и письменные блокноты завлекают меня своей эстетикой и загадкой.
Маленький чудак, желающий погрузиться в сказку о бумаге, он влюбился в бумажные язычки и трепетал от одного прикосновения. Я смотрю на страницы преданным взглядом и мне известно, как сильно меня толкает к эти маленьким фрагментам письменности. Меня проклинают, но я остаюсь там, скачу пропустить страницы и коробки бумаги.