В лесу за окном ворчали ветра, перебираясь через ивы, гнутые под их натиском, словно будто заговорить хотели. Раздался громкий бух приоткрытой мной двери. Внезапно, как будто это было судьбой предопределено, в комнату проникли холодные воздух и сумрачные тени, а за ними сама кошка — пушистый и загадочный созданец, бесшумно перебегающий из места в место на своих лапах.
Разбудило меня ее протяжное, пронзительное мяу-мяу. Если бы я не знал, что у нее есть текст, который она хочет высказать, то мирно спал бы дальше, в своей паутине тихой сна. Но было иначе. Нечто необычное, грациозное и одновременно тревожное сделало свое прибытие в наш дом. Изменения в поведении шерстяного создания нашли свое отражение в заметке моего ежедневника: кошка, насколько я мог измерить свое внимание, орала, до ее собственного удовлетворения, днем и ночью уже который месяц.
Удивительно, но это необычное поведение кошки сразу привлекло интерес целого ученого коллектива, который занимался научными исследованиями домашних животных уже много лет. Помещение, где горели в проводнике очаги творческой мысли, заполненные пробирками с экзотическим наполнением, было непроходимо светлым и полным предвкушений. Каждый участник казался чем-то из астрального мира. Белокурые перчаточки и лабораторные халаты создавали особую атмосферу. Лично мне, будучи писателем и наблюдателем, такая обстановка придала особый шарм моему сколь долго гнушавшемуся прозаического формализма стилю.
Научники привезли с собой строку-ответов на мои многомерные вопросы. Объяснений было много, но в памяти лишь одно — если кошка орет днем и ночью, видимо, она испытывает что-то недостающее. Острое чувство голода, запрет на выход на улицу, скукотища или желание завладеть чьими-то эмоциями — все это поводы кошачьего мяуканья. Но все же настоящий ответ знал только сама кошка. Мрачно и всемирно известная тайна в определенный момент проявилась в нашей лаборатории.
Разумеется, это мало кто знал, но существует строго упорядоченная грамматика кошачьего языка. Кошка, мяукающая ночью, страдала от недостатка общения. Она, искусственно визуализируя свое присутствие, таким образом наделяет себя теми человеческими эмоциями, на который, к сожалению, она не имеет права. При этом, сама кошка не испытывает того чувства, которое, кажется, она отражает. Она пытается почувствовать что-то новое и неизведанное, столь непосредственно связанное с человеческим творчеством.
Кошка, оральщая днем, испытывала симптом неудовлетворенности жизнью. Это была острая болезнь сердца, которая начала прогрессировать из-за глубокого одиночества. У нашей кошки было все: шерстка, когти, пища, питье, но не было чего-то. Она буквально выемкой съедала суету и слабость эмоций, одновременно облизывая пальчики и оттупленные последствия ненужных действий. Хоть мне и было непонятно, как можно так легко ввязываться в забавы кошачьей логики, но все же я пытался представить эту картину.
Ученые получили записи о кошачьей ассоциативности источника ее горя и составили смазанную и некачественную карту эмоций кошки. Орет она своим голосом, а своим смыслом стремится сказать, что голода не видала на этом свете и ей хотелось бы продегустировать где-нибудь среди экзотических пробирок нашего лабораторного помещения.
Поистине, кошачье мяуканье — это некое размышление, ялобная песнь этих милых созданий о вечном конфликте с самими собой. Ответ, всегда приходит не оттуда, откуда его ждешь, а там, где его никогда не искал. Я так и не получил ответ к вопросу на записке в пыльном ящике моего аккуратного стола. Но я получил ответ на главный вопрос, который ставил перед собой — зачем она к нам пришла и что она хочет.
И вот, под конец рассеянного периода своих наблюдений, ученые открыли то, что не знали даже сами. Через элементарный повествователь кошачьей судьбы они проникли в главный гигантский психоанализ — о эмоциях и желании — и открыли рассыпающиеся двери света, которые когда-то были закрыты фартуком.