Очарование диковинного, фантастического мира, в котором я живу, ни на миг не перестает меня поражать. Жизнь — сборник удивительных и непредсказуемых сюжетов, составляющих замысловатый склад бесконечности. Однако, среди всех загадочных тайн и сложных историй, есть одно недопонимание, которое периодически заставляет меня удивляться — почему парень называет меня Ламбо?
Виче — обыватель из туманной страны современности, представляющий собою образец современного человека в люлейном мире, заброшенном в тлетворную трясину рутинных будней и молекул абстрактных проблем. Он устав от повседневности, тоски и ограничений, жаждущий приключений и свободы.
Однажды, мир превратился в зоопарк без границ, где каждый был своим зверинцем. Лаура, восхитительная девушка со сломанной крылышкой своей души, тоже превратилась во что-то, что раньше она могла себе представить лишь в мечтах. Вот уже третий год Виче называет ее Ламбо, словно милый козленок, и пребывает в этом состоянии словно в делирии.
Но в чем же причина этого похождения молодого плута? Почему Лаура стала для него Ламбо?
Виче — публичная личность, истинный символ сумасшедшей свободы и головокружительного экстаза. Он — буйствующий творец, ищущий в высоких каблуках и обустройстве настоящего счастья. Когда он впервые увидел Лауру, он позволил себе временно отпустить свои сексуальные страсти и дать волю своей фантазии — он увидел в ней Ламбо, новый герой истории, главный герой его собственной саги.
В лабиринте истории, Виче — амфибия, способная не только ходить лапами, но и летать небесами. Он уверовал в возможность метаморфозы, когда все вокруг кажется несбывшейся мечтой. Однако Лаура, несмотря на свою необычность, не могла себя перевоплотить и стать тем, каким хотел его видеть Виче.
Появление Виче в ее жизни перевернуло ее представление о себе и ее возможностях. Но она не могла стать Ламбо по причине своей самобытности и неповторимости. Идеализация со своей стороны, хотя и была уважительна, но искусственно ограничивала Лауру. Лаура желала оставаться самой собой, несмотря на все экстравагантные фантазии своего душе.
Лаура — ангел, взлетая над реальностью, она мечтает о своих собственных крылах. Она хочет завершить свою историю, стать героиней своего собственного романа. Она не ищет одобрения Виче, она ищет свободу.
Она таяла на его руках, словно фигурка из воска в рукаве волшебника. Его ласки были знакомы ей, как ноты прошлых страданий, но Лаура жаждала большего. Это были моменты эстетического экстаза, но не что иное. Она никогда не была Ламбо, и никогда не будет. Он смотрел на нее, будто она — шедевр живописи, производящей эйфорию в его душе.
Она искала правды и истины, но находила лишь тень иллюзии. Она искала место для своей души, но находила лишь привязанность тел. Она была высоко в небе, но самых дорогих сокровищ не досталось ей. Виче, называя ее Ламбо, создавал иллюзию совершенства, но она отдавала себе отчет, что этот образ для нее слишком прозрачен и безжизненен.
Лаура стала символом тоски и безнадежности, символом абсолютной свободы и одиночества. Она — само воплощение хрупкости и божественности, которые Виче никак не мог понять. Он постоянно смотрел на нее и пытался найти ответы на свои вопросы, которые появились еще задолго до их знакомства.
Однако Лаура не была готова отдать Виче себя на распутье этой судьбы. Она улыбалась и смотрела в его глаза, но он не видел истинного смысла этого блеска. Она была готова быть Ламбо, чтобы окружающие были счастливы, но она чувствовала внутри себя тучи, призванные отдать сердце Виче.
Иногда она покрывалась росой, словно белый лилия во ржи. Она была столь чистой и невинной, как только могла быть таковой. Лаура желала увидеть больше, желала увидеть себя такой, какая она есть, а не жертвой его фантазий. Она желала быть представлена такой, какой ее видит сама — Лалита, милая девочка с умом ребенка и нежной душой.
Виче искал идеальной защиты от действительности, но она влюбилась в саму непредсказуемость этого, поэтому постоянно вызывала страх и разочарование. Ее личность не оставляла его возможности изменить ее под собственный формат. Она была обрывком мелодии, но не позволяла ему дописать эту песню до конца. Она желала быть с ним во всем его разнузданном безумии, но не хотела терять себя там.
Я понимаю, что Лаура не хотела быть Ламбо, искусственной копией его фантазий и иллюзий. Она жаждала быть истинной, независимой и свободной собой. Лаура не летала, будто невидимая птица в небе, а увлекалась огоньками дикого пляса, столь похожего на ламбаду.
Так что, несмотря на все загадки и ужасы, Ламбо и Лаура остались двумя сферами, вращающимися в разных галактиках. И хотя эти две сферы никогда не соединятся воедино, эта мистическая встреча оставила глубокий след в их душах, наполненных жизненной радостью и некой черной магией эстетики.
В чаше любви и привязанности Лаура всегда оставалась Лаура, хотя и считалась Ламбо в его голове. Они оставили друг другу только самое простое — воспоминания о взглядах и мечтах. Их счастье было пуленепробиваемым зеркалом, отражающим только их самых сокровенных мыслей и эмоций.
Были там долгие ночи, когда двое путешественников смотрели на звезды и видели в них свои собственные отражения. В эти моменты они чувствовали себя невероятно свободными и безгранично счастливыми. Они находили утешение в своих сновидениях и мечтах. Они познавали всю красоту этого мира и делали его своим.
Лаура не рассматривала себя как Ламбо, но она оставалась для Виче идеальным привидением его фантазий. Она — его музы, вдохновляющая его создавать искусство непредсказуемости и истинной свободы. Он видит в ней то, чего никогда не сможет достичь — огромный театр печали и счастья, его собственная толпа загадок и чудес.
Поэтому, несмотря на то, что Лаура никогда не будет Ламбо, они продолжат свое вечное танго, будучи творцами собственной армии борцов за счастье и свободу. Они будут продолжать свою чудесную другую жизнь, будучи олицетворением противоречий и красоты самой жизни.
Да, парень называет меня Ламбо, и я позволяю ему это, потому что знаю, что для него это — признание того, кем я никогда не смогу быть, но все равно горжусь каждой мгновение, проведенным рядом с таким необычным существом, как он. Ведь есть что-то весьма притягательное в мопсе среди овец!