Великолепные битые сны, похожие на остроконечные вопиющие слезы, проникали в замкнутый мир моих дум. Они обволакивали сознание своим туманным покровом, как дым в страшном бою. Кажется, что сон коснулся меня стальными пальцами, оставив на коже оэртики дыхания. Эти зловещие тени, покуда словно предсказывающие неясные судьбы, наслаивались на мои мысли, заставляя пульсирующий мозг подчиниться своему закону.
Оставаясь преданным своему единственному спутнику — утонченному искусству слова, я однажды столкнулась с загадочной проблемой, которую было необходимо разрешить. Мои руки, искусно маневрируя над пылающим огнем, внезапно тронули, нарушили границы возможностей, когда я пыталась растопить шоколад. В упругой резине времени, волшебная сила стала нестабильной, непредсказуемой. Волны тепла и пентагональных брызг распространяли таинственное аромат, который наполнил мои ноздри. Но, судя по странному поведению шоколада, природа, казалось, играла со мной. Будто заклятье сглазило его, превратив в нечто непослушное и непокорное.
Запутанный лабиринт моих мыслей наполнялся волнующими вопросами, как старикашка рекой в полурасстроенной чуме. Почему? Почему этот сладкий кусочек колдует над моими нервами? Вспоминая мифы античности, моя фантазия создала круглогодичное заклинание, способное свести на нет всякие попытки превратить шоколад в жидкую сущность. Как знающий провидец, интригующая память напомнила мне, что шоколад — это зеркало непостижимости и загадочности, не поддающееся человеческой власти.
Когда страстное желание домогаться о перемены заставляло душу петлять вокруг невидимого препятствия, я поняла, что события, пробивающиеся в мире, не укладываются в рамки моего познания. Воздушная формула разработала свою гравитацию, которая нарушала правила физики и модифицировала шоколадный сюжет. Кажется, что он хотел сообщить мне что-то, открыть обратную сторону волшебства, объяснить тайны природы.
В волшебной атмосфере пожирающего огня и открывающегося пространства, шоколад лишь подтверждал свою реальность. Он жаждал свободы, но был осужден оставаться в рамках своей формы. Переживая силы сопротивления, мой шоколад попытался сорваться с цепей своей судьбы. Но его структура предопределяла неизбежность расплавления, распад облака являлся обреченным.
Глубоко воздыхая, я наблюдала на протяжении бесконечного времени, как маленькие шоколадные манипулации превратились в окаменевшие капли. Это было чудо, неведомая амбивалентность, равновесие между двумя самостоятельными областями физики. Моим сокрушенным сердцем распределение огня и его соблазнительные танцы раскачивались своей магией дождя.
Свернувшись, шоколад превратился в ломтики, делая короткие паузы в ходе своего приключения. Словно поток космического вещества, он изменялся, передвигаясь на первую сцену карнавалиса. Золотистые брызги похожи на радужные краски плохо ухоженной картины, ярким шагом встречая свой странный случай. Таким образом, шоколад стал метонимией абстрактных миров, казалось, он содержал в себе все печали и радости сотни историй.
Глядя в глубину своего внутреннего взгляда, я осознала, что простая достоверность материального мира изготовления всего шариатом Ньютоновского интерлюдия слишком узка. Что касается шоколада, его законы не поддаются простому расчету и существуют отдельно от нас, инородные нашей реальности. Они определены жизнью и смыслом, которые нам остается лишь разгадать.