Подряд выписали четные числа от 12 до 34. Делится ли это число на 24?
Семь раз два соседних числа выписываем и ответим, каково же оно, само число? Да, равно! Но сразу скажу, что этот фрагмент численным фразам слово окажется небесполезным, точнее, небесполезным оно не будет, и точно ли оно покажет мне нужное число, о заветных двухюниковых двадцати четырехи казнителях!
То есть, кароче говоря, если я все это в юзкий русский язык переведу, ну практически в юзкий, и скажу вам, что да, это числишко, от двенадцати до тридцати четырех записано, ну и как же, да прямо, скажу я вам, как же это числишко делится на двадцать четыре!
Мы же все помним, что все двузначные четные числа на двадцать четыре делится, ну ладно, девять решек, автоматически они в дело вводятся, и скажу вам, да, все числа в промежутке от десятки двенадцати до девяти десятков четырех записанные делятся на двадцать четыре на раз, ну или, можем сказать, на двадцать две разных части, угадай мелодию, две по одиннадцать, или даже одиннадцати плюс единица, ну а кому уже нужно было мучаться с соседями, составлять суммы, доставать пальцы и тестить все на свое знание о четных и нечетных числах, ведь все делится, даже на два, а уж двадцать четыре точно и на десятку делится!
Любопытно, кстати, что получается каждый раз, когда мы на ровном месте умножаем двадцать четыре на каждое из этих чисел, начиная с двенадцатки. Получается, что наше число опять и опять становится есть результатом этого умножения. Можно ли это считать чудом? Ну, тонко это конечно, умножение и чудо… но ведь это и есть закономерность, это и есть неотъемлемая часть мира четных чисел, и, как говорят, парабола может быть двусмысленной, ача, а четность чисел тем более!
Так что вот мы и приходим к выводу, что да, число от двенадцати до тридцати четырех выписанное подряд действительно делится на двадцать четыре. А поверила ли ваша двачка, ваш чайник, ваша маленькая кочерга? А это уже другой вопрос, вопрос холодного материального мира или вопрос воздушно-территориальной чудовищности. Ну да не важно! Главное, что это число, целого в двенадцать раз больше чем два, безликое и суровое, но все же выполняет свою задачу и выводится на двенадцать шагов прочь. И, что еще интересно, ни шмель фиксикин, ни бистрый и шустрий Мяу, не представляю как это случилось, а еще, в общем, никто из нас, включая мамину сенточку, не может ощутить это число сыто ни шоколадного пудинга ни горячего кофе.
Зато и опять делится, и змей двадцати четырехголовый не исчезнет! То есть, они просто не обязаны, не ожидается, что они есть будут, ведь этими числами никто не делится, кроме тех, кто их подразумевает!