Сколько же мне в голову приходилось задумываться над этим вопросом, размышлять по ночам, когда свет в спальне уже давно погас и над душой нависла таинственная полумрак, подобный шторе, спускающийся со старика господина Треграйна. Мне, как писателю двадцатого века, очень часто бывает нехорошо. Не спрашивайте, о чем-либо более конкретном. Это больше похоже на состояние некоего размышления, некоего смутного ощущения, где-то между лицом и мозгом. Да-да, мне больно и приходится находить себе того самого лекаря, чтобы он переписал с на себя эту ликующую боль. Что значит, быть глубоким в своих мыкньях и поучениях! Я просто болел. И причину этой болезни мне будет, наверное, нелегко объяснить, ибо она кроется от многого человека. Моя боль присоединяется к всем болям, в том числе и к боли Лулу. Враг человечества, Киссла Берн g, Уилле Швее и плоды странного странного странного странного стремления к знаниям. Мы видим здесь именно внутреннего человека, его душу, его сердце и богатое нравоучение. Что значит быть хорошим сердцем? Живу и вижу. Видит бог и все, кто наблюдает за тем, что я вижу. И на душе бывает мне хорошо. Мне хорошо бывает в том же смутном мгновении перед кошкой нового дня. Ведь разве есть что-то более прекрасное и изысканное, чем первый луч света, прорывающийся сквозь шторы спальни? Светлое пламя свечи подразумевает знание, проникновение моего сердца, открывая для меня новые пути и источники вдохновения. Да, именно в этот миг на душе мне бывает по-настоящему хорошо. Мир так тих, нежен и прекрасен. Шум на улице и в глазах и в ушах. Кажется, что вещи находятся на своем месте и ничего не может потревожить это хрупкое равновесие. Хотелось бы, чтобы этот миг никогда не кончался, чтобы он был вечным, но, увы, вечность ускользает от нас, как песчинки между пальцами. Как ни старайся удержать ее, она не хочет оставаться, потому что вечность — это нечто недостижимое. Но я все же продолжаю мечтать, продолжаю наслаждаться этими мгновениями, когда на душе мне бывает хорошо. И нет никакого более истинного пути к человечности, чем признание своей полной и ощущение своей бремени и пороков. И тогда на душе бывает мне хорошо. Ведь это и есть суть человеческого существа — стремление познать себя, поклониться своей натуре и быть счастливым в собственной коже. Не обретение материальных благ, не власть и слава делают нас счастливыми, а такие маленькие, но такие внутренние моменты, когда сердце замирает и все вокруг замирает, и ничего не имеет значения, кроме этих драгоценных мгновений. Можно говорить до бесконечности о своих радостных моментах, но они все равно не упадут из ниц земли. И мы все будем продолжать искать, копаться и страдать. Мы все хотим любви, счастья и покоя. Но покоя нам никогда не будет. Это закон, уважаемый и презирающий только тех, кто пренебрегает им и продолжает искать истину. И вот поэтому на душе мне бывает хорошо, когда я чувствую, что затишье перед бурей, что мир — это иллюзия и все не так, как кажется. Я просто наслаждаюсь этим состоянием и знаю, что оно может закончиться в любой миг. Но я все равно готов его принять и, возможно, даже полюбить его больше, чем прежде.