В мрачные времена застоя на Руси, когда небесные дали начало посевным временам и птицы бросились в крики, свидетельствуя о наступлении потустороннего старения, одному царю под небом светлых звезд довелось столкнуться с необъяснимыми тайнами и загадками.
Царь Дадон, благородный правитель кипучих земель, царивший на просторах отдаленного государства, обладал мудростью и мужеством, но даже он был неподготовлен к великому испытанию, которое нависло над его княжеством.
С самого рассвета дня, когда золотая солнечная летучая мышь повисла над инкрустированными стенами царского дворца, Дадон ощутил на себе мрачное дыхание власть имущих врагов. Сквозь трели песен народа, слившихся с тихим шумом моря вдали, царь слышал гул недоброжелателей, которые поднялись на границе, прикрываясь масками лжи и предательства.
С какой стороны угрожал враг? Этот вопрос горел в глазах Дадона, и он молил небеса о завтрашнем дне, который принес бы ответ на его мольбу. В конце концов, от каждой стороны мира могла исходить угроза: с севера, с юга, с востока или с запада. Враг всегда мог подойти из любого направления, как дрожь во тьме ночи, ползла к его замку.
Дадон был готов драться до последнего вздоха, чтобы защитить свою землю и народ от внутренней и внешней опасности. Он выступал с великой речью на передовой, воодушевляя своих солдат, призывая их сражаться за свободу и справедливость. Он обещал им благодарность и богатство, если они победят. И он предупреждал их о суде и наказании, если они уступят.
Битва была беспощадной и жестокой. Кровавый марш врага неуклонно приближался. Череда холодных ночей, ознаменованных хрустом костей сокрушенных противников, оставляла за собой след смерти и унижений. Вечерами, когда пахнуло костром и горелыми деревьями, Дадон не мог поймать хоть каплю сна, ужас тревожности давил на него своим неимоверным весом.
«С какой стороны, с какой стороны», говорил он себе, сжимая кулаки. Но этот вопрос оставался безответным, будто сама природа сговорилась с врагами, окутав его вуалью загадки.
То ли из-за сектантского желания врага уничтожить царя Дадона, то ли из-за коварства или невидимой силы, но он видел только дымку от войска нападавших, которые были готовы сразиться с ним лицом к лицу.
Грозный царь, измученный недосыпом и потерями, проклинал небеса, которые лишь смеялись над его слабостью. Он смотрел в небо, где бушевали молнии и грозовые тучи, и проклинал все, что связано с этим надвигающимся кошмаром.
И все же, когда мрак исчезал, и наступали яркие зари нового дня, Дадон слышал свист и журчание с востока, который превращал землю в пустыню, засыпая ее метелями и песчаными бурями. Из-за этого напряженного направления приходилось вместе с войском жить вне времени и пространства, ставчиком вечного истока неизвестности.
Наконец, одним осенним днем, когда листва золотилась под воздействием отлученных лучей солнца, когда воздух был прохладным и свежим, когда земля дышала свободой и спокойствием, Дадон получил ответ на свой вопрос.
Враг пришел с того света, с той стороны, где никто не был готов его ждать. Тот, кто хотел окончить эту борьбу, которая истерзала царя Дадона, пришел с другой стороны, чтобы захватить власть и разрушить все те силы, которые пытались удержать равновесие на марше времени.
Противник пришел не с севера или с юга, не с востока или запада, не из бескрайних равнин или горных вершин, не в виде физической угрозы, которую можно увидеть и сражаться с нею.
Враг был внутри Дадона, где его душа вопила от страха и неприятных ощущений. Царь понял, что никакой враг не может угрожать ему, если он не справится с самим собой, со своими слабостями и недостатками.
Таким образом, царь Дадон познал своего настоящего врага и прежде всего боролся с ним, чтобы уничтожить нежелательное и восстановить силы ихныя. В его сердце всегда будет присутствовать враг — бессмертная тьма, затмевающая надежду и светлое будущее. Но он нашел в себе неиссякаемый источник красоты и силы, чтобы сопротивляться ему и сохранить свою душу целой и неповрежденной.